Джаханнам, или До встречи в Аду - Страница 56

Еще в сентябре он даже не подозревал о существовании комиссии по экологическому надзору. И буде такая явилась бы к нему, ее бы вышибло с завода одним звонком губернаторше, и комиссия бы летела глубоко и далеко, а там, куда бы она прилетела, ее бы ждал спецназ ФСБ под руководством товарища Рыдника.

Суриков громко хмыкнул себе под нос и, отстранив полного человека, прошел в кабинет. На столе лежал отпечатанный список звонков и посетителей. Сегодня на заводе уже успели побывать: пожарная инспекция, горводоканал, санэпидстанция, имевшая претензии к заводской столовой, а также представители сельской администрации деревни Коршино, вдруг резко обеспокоившиеся возведением новых заводских установок почти под самыми их окнами.

«Пираньи, – подумал Суриков, – чисто пираньи. Стоит кому-то пустить тебе кровь, и вся стая тут как тут».

Среди звонков первым значился звонок вице-премьера по природным ресурсам. Суриков положил руку на трубку, чтобы набрать московский номер, – и тут аппарат сам разразился ему в лицо оглушительной трелью.

– Господин Суриков? Это приемная Федоровского. Господин полпред хотел бы видеть вас в пятнадцать ноль-ноль.

* * *

Александр Михайлович Федоровский, полномочный представитель президента Российской Федерации, опоздал на встречу совсем немного: на сорок три минуты.

Он вкатился в предбанник, радостный и румяный, обнял Сурикова, закричал:

– Артем Иванович! Рад, рад познакомиться! Что ж не заходили? Я давно вас ждал, – легонько подтолкнул к открытой двери, подмигнул шальным глазком пышнотелой секретарше – и ворвался в свой кабинет так, будто брал его с ОМОНом.

Суриков с любопытством глядел на полпреда. Он появился в крае недавно.

Четыре года назад полпред Федоровский был губернатором соседнего края, одного из богатейших в России. За семь лет правления Федоровский разорил край дотла. Мазут для отопительного сезона закупался только через его фирмы; уголь, обходившийся по двадцать долларов тонна, бюджет покупал по шестьдесят; четырехкратные скидки на электроэнергию, установленные для любимых предприятий Федоровского, компенсировались трехкратным ростом тарифов для всех остальных предприятий; краевая казна текла, как ржавое решето. Через три года в столице края кончились не только электричество, но и вода, и тогда губернатор вывел население на улицы – вместе с ними он протестовал против грабительской политики Москвы, урезающей дотации региону.

Отчаянному положению края способствовала еще и политическая проницательность губернатора Федоровского. Он был наблюдательный человек и видел, как олигархи отворяют двери в Кремле ногой. Он не мог допустить, чтобы двери в его собственный кабинет кто-либо отворял ногой, и он не допустил в край олигархов. Более того – он не позволил завестись доморощенным предпринимателям. Всякого бизнесмена, который не приходил к нему на поклон или вырастал выше обычного уровня, губернатор Федоровский сшибал с точностью стрелка, стреляющего по тарелочкам на соревнованиях. Единственные, кто выживал рядом с Федоровским, были бандиты и красные директора, расклевавшие собственные предприятия, как вороны раздавленную на шоссе собаку.

Иностранный капитал единственный раз появился в вотчине Федоровского, в лице известнейшего американского корпоративного налетчика по имени Мартин Лэмб. Мартин Лэмб в своей собственной стране имел титул консула Коста-Рики, шесть месяцев в году, чтобы не платить американских налогов, проживал на яхте с вертолетной площадкой и противоракетной установкой и специализировался на захватах предприятий, недооцененных фондовым рынком из-за плохого менеджмента. Глянув наметанным глазом на финансовые показатели одного из тихоокеанских пароходств России, Мартин Лэмб понял, что не видел предприятия с более плохим менеджментом и более недооцененными активами.

Ведомый блестящей интуицией, Лэмб скупил на чековых аукционах контрольный пакет акций пароходства и назначил дату собрания акционеров, на которой он был намерен поменять руководство. На собрание акционеров господин Лэмб прибыл лично.

Поздним вечером, накануне собрания акционеров, когда господин Лэмб скучал в жуткой тихоокеанской гостинице, в дверь постучали. Ничего не подозревающий Лэмб повернул ключ в замке и оказался лицом к лицу с двумя гражданами, выглядевшими так, будто они только что сбежали из клетки в зоопарке. Их причастность к человеческому роду выдавали только автоматы Калашникова в волосатых лапах.

Вооруженные бабуины отвели господина Лэмба вниз и запихнули в дожидавшийся у служебного входа черный джип. Цивилизованный американец был слишком изумлен, чтобы протестовать. Через десять минут бабуины выгрузили господина Лэмба у здания администрации края, и сверкающий серебром лифт вознес его на двенадцатый этаж, в кабинет губернатора.

В кабинете губернатора сидели: прокурор края, начальник милиции, начальник краевого ГУИНа, начальник УФСБ по краю и еще один человек, не имевший отношения к официальным структурам, но явно имевший отношение к бабуинам. Кроме того, в кабинете был сам губернатор. Губернатор по очереди представил Лэмбу присутствующих (всех, кроме человека, командовавшего бабуинами) и в свою очередь спросил Лэмба, как его зовут.

– Мартин Лэмб, – сказал американский налетчик.

– И сколько тебе лет, сынок?

Мартин Лэмб ответил и на этот вопрос.

Это были две единственные фразы, которые почетный консул Коста-Рики в Америке и владелец яхты с противоракетной установкой сумел произнести за сорок пять минут встречи с губернатором Федоровским.